СОЧИНЕНИЯ АЛЕКСАНДРА МУШЕНКО

ЗОЛОТО ТАМПЛИЕРОВ

ОСТРОСЮЖЕТНЫЙ РАССКАЗ 

Огненные языки взметались в ночное небо Парижа. Яркие отсветы играли на волнах Сены, на стальных доспехах воинов. Натиск был стремительным и яростным. Солдаты короля перебили застигнутый врасплох караул и уже громили величественный замок тамплиеров[1]. Доверенное лицо короля Филиппа отдаёт приказания:

-Никого живыми не выпускать! Ищите тайные ходы и сокровищницу!

Высокий седой рыцарь торопился по узкому коридору. Его лицо было спокойно, но руки тряслись. Он поминутно прикладывал платок к ссадине на лбу. При этом в свете фонарей сверкал перстень гроссмейстера. Спереди и сзади, не дерзая приблизиться, сопровождала свита.

Неожиданно гроссмейстер остановился и, указывая на стену, скомандовал:

-Ломайте!

Воины дружно навалились, и массивная с виду кирпичная стена рассыпалась, как карточный домик. В проломе виднелась небольшая комнатка, где сложены кирпичи, строительный раствор и поблескивала вода в бочках.

-Скорее, братья! Замуровывайте подземный ход! – приказал гроссмейстер.

И братья-строители бросились исполнять приказание. Зал, который они только-что миновали, быстро превратился в тупиковый. Там, где был выход, за несколько минут выросла стена.

-Вперёд! – скомандовал гроссмейстер, и свита, позвякивая оружием, удалилась по коридору. Никто не знал, где они находятся и куда ведёт их гроссмейстер. А шли они по подземному ходу под Сеной.

Капли дождя упали на листы книжки. Молодой человек закрыл её и убрал.

-Хороший сегодня торг.

-Да, недурственный, – отозвался его приятель.

-Может, отметим?

-Аргументируй, Вован!

-Айнц, цвай, драй, – молодой человек отсчитал купюры и подал приятелю. – Вань, как обычно: не бери мало, не бери много, а бери средственно.

-Само собой, – согласился Иван и направился в магазин.

Тем временем Володя стал складывать сумки.

Пригревало весеннее солнце, и в Москве заметно потеплело. Он почистил грязные ботинки о небольшой холмик снега, который ещё неделю назад был сугробом. Базарный день на вернисаже в Измайлово закончился и торговцы убирали остатки товара.

-Привет, – окликнула его худенькая девушка с распущенными каштановыми волосами. -Хорошо, что тебя застала. Мою зарплату за прошлую неделю подсчитал?

-Привет, Танюха. Вот так всегда: не успеешь гроши получить, как надо отдавать, – и он, достав из внутреннего кармана помятый конверт, подал его девушке. – Шо гроши? Знамо дило, як вода! Отметишь с нами?

-Да ну вас! Опять в подворотне?

-Обижаешь. Зри не на внешняя моя, а на внутренняя, – и он достал туго набитый бумажник. – Приглашаю тебя в ресторан «Кресты».

Девушка усмехнулась:

-Впервые слышу о таком. Где-нибудь на задворках?

-Да тут рядом.

Подошёл Иван, и все отправились в путь. Молодые люди шли вразвалку, в толстых свитерах и «дутых» куртках, они напоминали пингвинов. А девушка в лёгком светлом пальтишке походила на высокую хрустальную рюмочку. Её весёлые карие глаза смотрели то туда, то сюда, а в них отражалась весенняя, солнечная Москва.

-Где же ваш ресторан? Долго ещё?

-А тепереча пожалуйте сюды, – и Володя указал на дырку в заборе, – сократим дорогу.

-Так это ж кладбище! — удивилась Таня.

-Не кладбище, – Володя передразнил разочарованную интонацию девушки и с пафосом воскликнул, – а место, воспетое поэтами!

Они пошли по узкой дорожке между рядами захламлённых могил, и Володя стал декламировать:

-На кладбище всегда покой степенный.

Надгробных надписей нельзя сложить теплей;

В них фальши нет. Деревьев шелест мерный

Напоминает эхо жизненных страстей.

Но всё ушло, случайное, пустое.

А тут спокойствие царит и тишина.

Дубовый крест в соседстве со звездою

И «щит Давида» оплетает бузина...

-Не плохо, – улыбнулась девушка.

-Да, мне и Ваня всегда говорит: «Вован, ты самый лучший поэт... в своей квартире».

-Ух, - шумно вздохнул Иван, – пришли, – и поставил сумку на столик возле одной из могил.

-Так это и есть ваш ресторан «Кресты»?! – возмутилась девушка.

-Именно, моя королева, здесь отдыхаем от трудов не очень праведных... Что наша жизнь? – Бугра могильного начало, а мы лишь корабли, идущие к причалу.

-Во-во, – согласился Иван, – наливай.

Приятели подняли по полному стакану, а девушка ограничилась бутербродом.

-За тебя, Тань, – промычал Иван.

-За тебя, богиня! – подхватил Володя.

Они чокнулись и одним духом выпили.

-Володенька, – заискивающим тоном произнесла девушка, – ты стал хуже платить, а я пашу с утра до ночи.

-Душа моя, – улыбнулся Володя, – обязана трудиться и день, и ночь, и день, и ночь.

-Да ну вас!

Помахав на прощание ручкой, Таня убежала.

Его разбудил настойчивый телефонный звонок. Володя застонал и повернулся на другой бок. Телефон продолжал звонить. Володя прошептал: «Телефон звонил неотступно». Задумался и продолжил: «Неотступно звонил телефон». Вместо того, чтобы снять трубку, он потянулся и привычным движением взял ручку с блокнотом. Записал первые две строчки:

«Телефон звонил неотступно,

Неотступно звонил телефон»

Телефон замолк, но в голове уже родился образ, и Володя продолжил:

«И ему казалось подспудно:

Разорвется гранатою он».

Тут звонок снова оборвал мысль. Володя ругнулся и снял трубку.

-Владимир, здравствуй. Это Андрей Борисов.

-Слушаю.

-Столяры сделали доски для икон. Давай деньги.

-Что ещё?

-Художникам я заплатил за выполненные иконы. Но нужно купить кистей и кое-какие краски.

-Хорошо, приезжай, – Володя положил трубку. Взял со столика книгу и погрузился в чтение.

На рассвете к неприметному дому на окраине Парижа подошёл офицер королевской стражи. Постучал. Дверь приоткрыл монах.

-Приветствую вас, святой отец, – вежливо поздоровался гость, сложив ладони тайным масонским знаком. Монах повторил тайный знак и впустил гостя.

В маленькой комнате без 'окон сидели двое: гроссмейстер и один из рыцарей. Раздался тихий стук в дверь, и показался монах. Почтительно склонив голову, он произнёс:

-Стража прибыла. Всё готово.

Гроссмейстер молча кивнул в ответ. Монах удалился, а гроссмейстер, обмакнув перо, написал на листе бумаги: «Вам поручается руководить этой великой миссией. Первые пункты пути – это замки барона... и маркиза... Следующие остановки согласуете с ними. И так далее, по цепочке».

Гроссмейстер протянул бумагу рыцарю. Тот прочел и написал: «Позволено ли мне знать конечную цель нашего пути?»

Гроссмейстер начертал: «Это Русь, Московия, город Москва».

Рыцарь прочел и написал: «Могу ли я спросить, что в бочках, которые мы повезём?»

Гроссмейстер кивнул и написал: «Золото великого ордена тамплиеров!» Затем взял исписанный лист и сжёг его на пламени свечи.

Ворота дома в предместье Парижа распахнулись и на улицу один за другим выехало несколько возов. В соседнем переулке к ним присоединилась конная стража короля. В некоторых солдатах можно было узнать рыцарей из свиты гроссмейстера...

В квартиру позвонили. Володя открыл дверь и впустил темноволосого, бородатого мужчину лет тридцати.

-Здравствуй, брат, – мягко произнёс вошедший и протянул руку.

Потом  по  православному обычаю они дважды поцеловались, слегка соприкоснувшись щеками. Бородач снял потёртую куртку и по-старообрядчески перекрестился.

-Владимир, что-то ты сегодня помятый?

-Да, сам знаешь: спереди блажен муж, а сзади – вскую шаташася.

-Перебрали вчера?

-Ты лучше скажи, старинные иконы, что Ваня привёз, смотрел?

-Да, есть пара интересных. А остальные – деревенского письма, ничего ценного.

-Взгляни-ка на эту.

Бородач взял в руки средних размеров икону и с интересом осмотрел её со всех сторон.

-Ничего особенного. Примитивная масляная живопись конца XIX – начала XX века.

-Ты мне голову не морочь. На доску посмотри да на шпонки.

-Доска? Да, более ранняя.

-Андрей, не юли! Ты у нас главный художник, так и работай! На углы посмотри! Видишь тут масляная краска стёрлась и проглядывает темперный[2] фон.

-Да, пожалуй, под масляной записью[3] может быть более раннее письмо.

-Сделай пробную расчистку[4] , где-нибудь посередине. Посмотрим, что там снизу.

Когда Андрей ушёл, Володя позвонил по телефону:

-Вань, ты?

-Здорово, Вов.

-Слышь, у тебя поп Гапон сегодня был?

-Да, а что?

-От меня только что ушёл. Будь другом, завези мне то, что он отобрал, и захвати из старинной бронзы, что поценнее. Да водочки не забудь! Душа горит...

Володя вёл машину автоматически. Дорога была знакомая. Сейчас за поворотом будет пустырь, а дальше лесок. Он остановил машину, снял свитер и надел пиджак. Повязал галстук. Перекрестился и завёл двигатель. Через несколько минут его потрёпанные «Жигули» остановились возле ворот в новом кирпичном заборе. Он посигналил и опустил боковое стекло. Против воли посмотрел вверх, где блестел глазок видеокамеры. Ворота открылись. Не без трепета он въехал во двор. «Будто в мышеловку», – подумалось ему. Володе очень не нравился этот странный дом. Мрачный холл в стиле средневековых замков, полутёмный кабинет, где его обычно принимал хозяин. Да и сам хозяин не нравился, – худой, с безжизненным лицом и скрипучим голосом. Володя прозвал его Раком.

Из привезённого Володей, хозяин отобрал всего несколько икон и кое-что из старинной бронзы.

«Что-то Рак сегодня не расщедрился», – подумал Володя, усаживаясь в свои «Жигули».

Уже около года Володя привозит сюда антиквариат. Хозяин отбирает не всегда лучшее, но платит неплохо. Ну да выбирать не приходится, не те времена.

Володя пересчитал деньги, улыбнулся и запел:

– Доллары, долларчики, как мы любим вас.

В бриллиантах пальчики, на груди топаз.

Стройные девчоночки – кофе с молоком,

В завтрак поросеночка кушаем с хренком.

Доллары, долларчики, как нам жить без вас?

Ходим тише зайчиков, слышим лишь отказ.

Стройные девчоночки гонят матюком;

Утром поросеночком с голоду поём.

Не успел он остановить машину возле своего подъезда, как услышал знакомый голосок:

-Володька – паршивец, ты где таскаешься?! Я уже битый час марширую под твоими окнами.

-Ой, Танюш, как хорошо, что ты пришла. Дай руку, а то до квартиры не дойду. Это называется: ещё один сгорел на работе.

-Какую руку?! Сумки мои бери и тащи на этаж!

Володя усмехнулся, но, взглянув на девушку, буквально расплылся в улыбке: от гнева её щёки разрумянились, глаза сверкали.

В квартире он помог Тане снять пальто и попросил приготовить чаю. Когда она вышла на кухню, Володя быстро поправил волосы и положил в рот "тик-так". Через минуту Таня вернулась с двумя дымящимися чашками.

-Спасибо, Таня, – произнёс он дрогнувшим голосом, потянулся и попытался поцеловать её в щёку.

Но девушка отклонилась, изогнувшись змеей, и обошла его. Села за стол.

-Танечка, совсем я заработался, весь умаялся. А жизнь такая, что и скучно, и грустно, и некому руку подать. Одна отрада – тебя увидеть. Пожалуйста, позволь немножко, – он обхватил рукой её талию и попытался поцеловать. Но Таня отстранилась и по-детски произнесла: "Обижусь".

-Танюша, а я весь изнервничался, тебя ожидая. И красоту наводил, и пилюлю в рот засунул, чтобы ароматизировать за версту.

-Не глупи, Вов. У нас ничего не может быть. Мы разные люди.

-А зачем нам быть одинаковыми?

-Ну хватит! Ты меня понял.

-Понял, – вздохнул он и потянулся за чашкой. Захрустел печеньем.

В дверь позвонили, и Таня впустила запыхавшегося Ивана.

Володя улыбнулся:

-Ванюш, ты представляешь, какая оказия: я Таню спросил, можно ли поцеловать её? А она: "О, деловой какой! Обойдёшься!" Фи, фи, Тань. Разве воспитанные девушки так отвечают? Воспитанные девушки говорят: "Пожалуйста! Спасибо!". Воспитанную девушку спросишь: "Тань, можно тебя поцеловать?" А она: "Пожалуйста". Поцелуешь, а она: "Спасибо". Вот как воспитанные девушки себя ведут!

Таня в ответ только махнула рукой; раскрыла сумку, стала выкладывать на стол иконы. И сладеньким, заискивающим тоном произнесла:

-Некогда мне тут с вами. Володенька, принимай мои работы.

Он вздохнул:

-«Володенька!» Вот так, Вань: деньги есть – Иван Иваныч, денег нет – Иван-дурак!

Вдруг все вздрогнули от нервных, настойчивых звонков в дверь.

-Танюш, открой, пожалуйста.

-Я боюсь. Это, наверное, милиция.

-Вань, посмотри, кто там рвется.

Иван открыл дверь, и в комнату буквально влетел возбуждённый Андрей Борисов. Володя сразу понял, что произошло что-то необычное, и провёл гостя на кухню. Прикрыл за собой дверь.

-Что случилось? Только не шуми.

-Владимир, ты только взгляни, – он стал бережно разворачивать свёрток, достал икону. – Это образ, который ты мне дал. Я в одном месте снял масляную запись. Посмотри, что там! – и он указал на небольшой квадратик, отличающийся по цвету. -Брат, это же XVI век! И письмо какое замечательное!

-Ты думаешь ХУ1-ый?

-Уверен.

-Хорошо, – Володя задумался. – Я очень устал. Поговорим в следующий раз.

Он напоил гостя чаем и быстренько выпроводил.

-Ванюш, пойдём перекурим. Извини, Тань, мы на минутку оставим тебя.

И они вышли на лоджию.

-Вань, держи икону. Дуй сейчас же к столярам. Пусть сделают такую же доску. И, не откладывая, выполните точную копию. Только образ из рук не выпускай. Пусть художники у тебя дома пишут. Заплатишь вдвое.

-Володь, и кому это ты собираешься подменить икону? Отцу Олегу?

-Не отцу Олегу, а отцу Аллигатору. Много он моей крови попил. Пора и мне его маленько пощипать.

Иван убежал, а Володя вздохнул:

-Таня, в этой иконе ты вот тут не доработала, надо доделать. У тебя время есть?

-Угу,- она обиженно сложила губки.

-Располагайся за столом. Вот кисти и краски. Трудись, солнышко моё.

Когда через пару часов он заглянул в комнату, то увидел следующую картину: на столе поставлена подправленная икона и горела настольная лампа, а Таня лежала на диване лицом к стене.

Володя взглянул на её тонкую фигурку, потом наклонился и нежно поцеловал в щёку. Немного отстранился, ожидая реакции. Таня не шевельнулась. Тогда он склонился над ней и поцеловал в нежное ушко с золотой серёжкой. Девушка вздохнула, немного повернулась и во сне поцеловала неизвестного любовника. Тогда Володя осторожно поцеловал её в губы. А Таня улыбнулась и произнесла что-то невнятное. Володя накрыл её пледом и выключил свет.

Уже ночью он услышал, как она прошла на кухню, погремела посудой и опять легла. Володя поколебался, встал и на цыпочках пошёл в комнату, где была Таня. Она всё так же лежала лицом к стене. Он осторожно сел рядом с ней. Скрипнули диванные пружины, но девушка молчала. Тогда Володя осторожно лег рядом с ней. Таня не произнесла ни звука. Он обнял её левой рукой за талию. А правой погладил пахучие волосы. Отодвинул прядь и поцеловал в шею. Раз, второй, третий... Девушка слегка повернула голову. В темноте блеснули её глаза. Володя потянулся и осторожно поцеловал в губы. Потом ещё раз и крепче. Он почувствовал, что Таня ответила ему. Тогда он обнял её за плечи. Сначала нежно, потом всё крепче и крепче.

За беготнёй и делами Володя не заметил, как наступила самая настоящая весна. Выехав на машине за город, он увидел, что поля просохли, а деревья вдоль дороги покрылись желтовато-зелёной листвой. И всюду солнце: в кронах деревьев, в отблесках на реке, в стеклах встречных автомобилей.

Всё было как нельзя лучше. Таня любила его, и он её любил. Дела шли превосходно. Вот и сегодня он вёз в знакомый коттедж на окраине леса не обычную мелочевку, а кое-что поценнее. Немного отличного старинного серебра и гвоздь программы – прекрасный образ XVI века. Он представил, как обычно невозмутимый Рак от удовольствия защёлкает клешнями и выложит хорошенький куш.

У знакомого забора Володя посигналил. Против обыкновения ворота открылись быстро. Его провели в кабинет. Хозяин всё осмотрел и ровным, немного усталым тоном произнёс:

-Хорошо, я это беру. Но за вами долг.

-Какой? – удивился Володя.

-К сожалению, значительная часть из того, что я приобрёл у вас, оказалась подделками, ничего не стоящими новоделами. Сегодняшние предметы я не оплачиваю. И сверх этого с вас причитается 20 тысяч долларов.

-Я не понимаю! – Володя раскрыл дипломат, собираясь забрать икону и серебро.

Но неожиданно распахнулась дверь и в кабинет зашли двое рослых мужчин.

-Так, – продолжил Рак, – повторяю: с вас причитается 20 тысяч. Срок – неделя.

-Но позвольте, – заволновался Володя, – я всего лишь продавец. Необходимо выяснить, в чём там дело и если виноват, то кто?

-Так вы не намерены платить?

-Нет, как же я могу...

-Как угодно, – перебил хозяин. – Проводите гостя.

Володю вывели из кабинета, и сразу же он получил сильный удар под дых. Обмякшего, задыхающегося его поволокли куда-то вниз по лестнице. Он плохо понимал, что происходит. Ему наносили удары, не сильные, но со знанием дела, выбирая болевые точки. Володя даже не пытался сопротивляться. Полуобморочного, его затащили в комнату без окон, посадили на табурет, заломили руки за спину и стали связывать. Володя хриплым, не своим голосом прошептал: "Что вам нужно?" Ответом ему стал удар в солнечное сплетение, и он уронил голову на грудь. Дальше всё происходило, как в кошмарном сне. Ему запрокинули голову и скотчем заклеили рот. Один из мужиков помочился ему в лицо. Потом они подняли Володю и за связанные за спиной руки подвесили на крюк в потолке. Под тяжестью своего тела он обвис, руки вывернулись, и от резкой боли Володя вскрикнул. Боль, дикая боль охватила руки, плечи, лопатки. Перехватило дыхание. Слёзы и сопли потекли по лицу. Он был готов отдать всё, лишь бы пытка скорее кончилась. От боли он несколько раз терял сознание. Закрыв глаза и мысленно уже прощаясь с жизнью, Володя вдруг почувствовал, что его снимают с крюка. Он повалился на каменный пол. Ему развязали одеревеневшие, бесчувственные руки. Он заплакал от слабости, от унижения, от боли, но через некоторое время впал в забытье.

Проснулся от толчков в плечо.

-Просыпайся, тебе пора.

Разбитого, покачивающегося, Володю вывели из подвала дома и посадили в его же машину. Двигатель уже работал. Ворота распахнулись, и он выехал на дорогу.

Вёл машину автоматически. Все чувства одеревенели, и немигающим, неподвижным взглядом он смотрел вперёд.

Остановив "Жигули" возле дома, он поднялся на этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыл Иван. И только тогда Володя понял, что приехал не домой.

-Привет, – расплылся в улыбке Иван, но сразу переменился в лице. – Что с тобой, ты будто на том свете побывал?

А Володя, ни слова не говоря, ввалился в квартиру и упал на диван.

Только среди ночи он очнулся и разбудил храпевшего Ивана. Разговор был тяжёлый и долгий. Володя поминутно заливался краской не то от стыда, не то от злобы. Предлагались разные варианты, но Иван решил по-своему. Бывший десантник привык действовать решительно.

Он поставил Володины "Жигули" в гараж и полдня провозился с ними. На следующий день друзья обговорили все детали, немного потренировались, а утром третьего дня Володя позвонил в коттедж на окраине леса.

И вот он уже едет знакомой дорогой; не соседнем сидении лежит набитый дипломат, а за поясом в потайном месте – газовый пистолет. Он заметно нервничает и периодически шепчет строки знакомой поэтессы: "Пора заказывать гробы на сигаретный дым".

Уже неделю Таня живёт в Володиной квартире. Дело идёт к свадьбе. Они любят друг друга, но какое-то тревожное чувство не покидает её: уж очень всё гладко, подозрительно гладко.

И вот случилось... Таня сама не своя. Лицо осунулось, побледнело. Вчера Володя уехал по делам и не вернулся. Полночи она не спала, прислушиваясь, не загудит ли машина под окнами. И только под утро, приняв снотворного и не раздеваясь, заснула тяжёлым, беспокойным сном.

Утром, не умываясь, бросилась к телефону. Но, как на зло, большинство общих знакомых не снимало трубок, а те, до кого всё же удалось дозвониться, ничего не знали о Володе. Она набрала ещё один номер. Прислушалась: длинные гудки, как нарочно, звучали громко и отчётливо, будто совсем рядом, но никто не отвечал. Таня в изнеможении опустила трубку, потом машинально умылась, позавтракала и легла на диван, каждую минуту ожидая звонка. Под вечер не выдержала и поехала к Ивану. Добежала до его квартиры, надавила на кнопку звонка и не отпускала минут пять. Но никто так и не открыл. На улице она вдруг вспомнила, что где-то рядом то самое кладбище. Ускорила шаг. Вот и знакомая дырка в заборе. На минуту замерла в нерешительности, потом шагнула вперёд. Уже в сумерках пробиралась по узким проходам. И никак не могла отыскать то место. Вдруг увидела две мужские фигуры, устроившиеся возле одной из могил. Радостная бросилась вперёд с криком: «Ребята! Вот вы где!» Мужчины обернулись, и она увидела незнакомые пьяные физиономии. Хотела бежать, но сильная рука уже обхватила её за талию и потянула к себе. Она почувствовала грубый запах табака и водяры. Пьяный хриплым голосом произнёс: «Красавица, выпей с нами». Таня попыталась вырваться и вскрикнула: «Отпусти!» Но сильные руки сжали стальной хваткой так, что перехватило дыхание, и грубый голос прорычал: «Молчи, а то пришибу!» От страха Таня обмякла и не могла шевельнуться.

-Выпей с нами водочки, милашка, а потом немножко полюбимся.

-Нет, я не хочу! – чуть не плакала она. – Отпустите, пожалуйста.

-Выпей. Сразу легче станет.

Послышалось бульканье, и ей поднесли стакан.

-А ну, пей!

-Нет, я не пью. Пустите меня, пустите!

И вдруг она оцепенела от ужаса. Из соседней могилы потянулась костлявая рука и хриплым, загробным голосом кто-то произнёс: «Она не хочет. Дайте мне!» Мужики вздрогнули и бросились бежать. У Тани подкосились ноги, и она привалилась к надгробию. Широко раскрытыми глазами смотрела на соседний могильный холмик. Костлявая рука опустилась. Могила задвигалась, из неё показалась взлохмаченная голова, плечи. И, наконец, показалась женская фигура, пошарила по земле и подняла бутылку.

-Вот алкаши проклятые, – послышался пропитой женский голос, – разбудили паразиты, а водки оставили – кот наплакал.

И, запрокинув голову, она допила остатки. Сложила в авоську пустые бутылки и неровной, покачивающейся походкой побрела по дорожке. В тишине ещё некоторое время слышалась позвякивание бутылок и её голос, напевавший: «Зачем вы, девочки, красивых любите? Непостоянная у них любовь».

Танино оцепенение прошло, и она выбежала на улицу. Поехала обратно на квартиру.

Володя вёл машину неспокойно, нервно. Когда за полем показался знакомый лесок, он притормозил, чтобы собраться с духом. Минуту постоял на обочине. Но, решив, что, чем дольше настраиваешься, тем хуже, скривил губы в циничной улыбке, завёл двигатель и решительно надавил на газ.

У ворот продержали довольно долго. Но, наконец, он въехал во двор и поставил машину возле самого крыльца. Володя затрепетал, узнав двоих мордоворотов, с повадками которых уже познакомился. Но сегодня они были вежливы и обходительны.

-Извините, хозяина нет. Если не возражаете, поговорим здесь,- и его провели в холл.

-Да, да, конечно, – заволновался Володя.

-Привезли деньги?

-Привёз, – Володя рассеянно оглянулся по сторонам. – Простите, дипломат в машине забыл.

И он направился к входной двери. Но один из холуев Рака остановил его:

-Не беспокойтесь, я принесу, – и вышел в дверь.

Володя шагнул в сторону второго и спросил:

-Можно закурить?

-Извините, хозяин не любит, – холодно ответил он и, взглянув поверх Володиного плеча, вздрогнул, изменившись в лице.

Володя, собрав все силы, бросился на него и сбил с ног. Они повалили журнальный столик, зазвенела разбившаяся посуда. Схватка была недолгой. Володя привстал, а над неподвижным мордоворотом стоял Иван с ружьем в руках. Пока противник не пришёл в себя, Иван быстро связал ему руки и ноги, заклеил скотчем рот. Ни слова не говоря, Иван выскочил во двор и затащил другого. Ловко и быстро связал и его. Вдруг буквально в двух шагах от него отодвинулась стенная панель и из потайной дверцы показался странный человек в длинном балахоне и чёрной шапочке на голове. Увидев происходящее, он попятился назад. Но Иван одним прыжком настиг его и ударил прикладом по голове. Кинул скотч Володе, приказал и этого связать, а сам с ружьем наперевес юркнул в потайную дверку. Через пару минут выглянул бледный и взволнованный; затащил Володю в потайную дверь и почти бегом повлек по винтовой лестнице. Когда они спустились вниз, Володя ахнул. Это было какое-то святилище. Стены покрывали кабалистические знаки, а потолок изображал звёздное небо. У Володи широко раскрылись глаза: всюду было золото. Сосуды, амулеты, какие-то ритуальные предметы сверкали драгоценными камнями. Володя осматривал их один за другим. Всё было старинной работы.

-Ваня, так это же золото тамплиеров! Влипли мы с тобой в историю. Бежим!

-Нет! – прорычал Иван. – Я заберу это золото!

Он сорвал какой-то занавес и стал бросать туда драгоценности.

-Иван, бежим! – взмолился Володя.

Ваня вздрогнул, на мгновенье задумался, взвалил узел с золотом на плечо и бросился вверх по лестнице. Они выскочили во двор. Володя открыл багажник «Жигулей» и помог Ивану положить туда награбленное.

-Подожди, – приказал Иван.

-Ты что? – ужаснулся Володя, увидев, что друг достал охотничий нож.

-Подожди! – рявкнул Иван и бросился обратно в коттедж.

Через минуту он вышел, сел в машину и скомандовал:

-Вперёд!

Володя с ужасом и удивлением взглянул ему в глаза. Иван отвернулся.

Они выехали на лесную дорогу, потом на шоссе и помчались к Москве.

-Сверни здесь, – приказал Иван.

Они въехали в лесопосадку и в приметном месте закопали награбленное. Поехали дальше. Из телефона-автомата Володя позвонил домой.

Ответила Таня:

-Вовочка, милый, где ты? Что с тобой?

Володя оборвал её:

-Таня, быстро собери свои вещи. Никому не открывай дверь. Сейчас я заеду за тобой! – и бросил трубку.

-Володенька, Вовочка, милый, – шептала Таня.

Её лицо просветлело, глазки заблестели.

-Почему раньше не позвонил?

В лирическом настроении она стала собирать пожитки. Всё уместилось в маленьком чемоданчике. Сверху она аккуратно сложила своё единственное вечернее платье, а на него поместила любимую куклу, предварительно поцеловав её. Оделась, присев на дорожку, задумалась.

Неожиданно щёлкнул квартирный замок, и она весело побежала в прихожую. Вдруг её стиснули грубые, сильные руки и зажали рот.

Ещё не въехав во двор, ребята почувствовали что-то неладное. На углу стояли несколько пенсионерок и смотрели на окна. На их лицах играли отсветы пожара. Во дворе Володя ахнул: горела его квартира. Суетились пожарные и отъезжала «скорая помощь».

-Что случилось? – дрожащим голосом спросил он у одной из женщин.

-Какая-то девушка сгорела, – ответила та хмуро.

Володя окаменел, потом рванулся из машины, но Иван схватил его за шиворот и втащил обратно. Не зажигая огней, к ним приближался «джип».

-Вовка, полундра! – крикнул Иван. – Сматываемся.

Володя резко рванул машину. «Джип» двигался за ними, как приклеенный. Володя выжимал из «Жигулей» всё, но от иномарки не уйдёшь. Уже стемнело, и только свет фар рыскал по спящим многоэтажкам. Гонка вынесла их на тихую улочку.

Иван скомандовал:

-Володька, сейчас поворачивай и сразу тормози!

Сделав крутой вираж, машина встала. Иван распахнул дверцу и почти в упор произвёл несколько выстрелов по «джипу».

-Вовка, гони!

«Жигули» рванулась вперёд, а «джип» остался на месте.

-Пронесло, – вздохнул Иван, – пока живём.

Володя резко остановил машину, уронил голову на руль и зарыдал. Иван, сдвинув друга, занял место водителя. Вскоре они выехали за город.

Иван вёл машину спокойно, уверенно, а обессилевший Володя спал на заднем сидении. Они свернули на какие-то задворки и остановились возле гаража. Стараясь не шуметь, Ваня открыл ворота и зашёл внутрь. Вынес две канистры с бензином и длинный резиновый шланг. Затем спустился в погреб под гаражом и стал раскапывать землю в углу. Сначала быстро и решительно, потом – осторожно. Из земли показалась пластмассовая коробка. Он бережно достал её и открыл. Там лежали несколько гранат.

И опять «Жигули» рыщут по ночным дорогам. Иван остановил машину и тронул друга за плечо:

-Володька, просыпайся!

-Я не сплю.

-Слушай, я не знаю, как дальше ехать.

-Куда?

-Туда! К твоим приятелям в коттедж.

-Ты что?!

-Ничего, мы должны сделать их сейчас, пока они не очухались. Иначе завтра разберутся с нами.

-Я не могу, Ванюш.

-А тебя никто и не спрашивает. Зн… Продолжение »